10-15

10. ОСКАР НИМЕЙЕР 40-50 ГГ

ЭТАП 2
Свободная форма и органичность — с 1943 по 1953

В период, последовавший после создания комплекса в Пампулье, изучаются новые художественные возможности, этот этап характеризуется свободным и органичным формализмом в архитектуре, также ему свойственно развитие техники в области инженерного дела, использование новых материалов, в том числе железобетона. Особенно выделяются комплекс «Ibirapeura» (Сан-Паулу, 1951) и «Casa das Canoas» (Рио-де-Жанейро,1952—53) — дом архитектора, который Оскар Нимейер смог органично вписать в естественную тропическую среду.

Строительство зданий Монументальной оси в бразильской столице — городе Бразилиа — играет основную роль в создании нового, восхитительного и магического мира. Посредством использования символизма в своей архитектуре Нимейер смог достичь того, что достаточно новые сооружения, такие как здания Монументальной оси, заняли место в одном ряду с основными творениями, олицетворяющими бразильскую культуру.

В 1941 г. он представляет на конкурс проект стадиона в Рио-де-Жанейро - Национального спортивного центра. Выразительный архитектурный образ крупного спортивного зала, плавательного бассейна, арены для ручных игр должны были создавать открытые конструкции, поддерживающие трибуны и покрытия, и соединенные с ними горизонтальные ленты солнцезащитных устройств. А громадный козырек над главной трибуной футбольного стадиона предполагалось подвесить к монументальной железобетонной арке пролетом около 300 м , доминирующей в композиции спортивного центра. Проект не был осуществлен, но оказал большое влияние на образ спортивных сооружений Бразилии.

На маленьком участке в тогдашнем предместье Рио-де-Жанейро О. Нимейер в 1942 г. построил дом для своей семьи. План дома, поднятого на массивных круглых столбах, предельно компактен. В первом, частично проходном этаже - гараж и вестибюль. Пространство второго и третьего этажей объединяет двусветная комната дневного пребывания, вокруг которой располагаются кухня, спальни, студия и веранда. Цельность пространства подчеркивается использованием пандусов, хотя они здесь требуют слишком много места. Дом вписан в пейзаж: скат традиционной черепичной крыши отвечает падению рельефа, а из всех помещений открывается вид на живописное озеро Родригу-ди-Фрейтас и скалистые холмы. Окна затенены деревянными ставнями-жалюзи.

Важнейшей работой Оскара Нимейера начала 40-х годов, стал спортивно-увеселительный комплекс на берегах озера в Пампульи, тогда пригороде крупного промышленного центра Белу-Оризонти. Начинавший в те годы свою политическую карьеру Жуселину Кубичек ди Оливейра задумал превратить эту, местность в зону отдыха для обеспеченных горожан. Так началась совместная деятельность заказчика и зодчего, а также инженера-конструктора Жуакина Кардозу, которая продолжалась затем более 20 лет и получила наиболее полное воплощение в строительстве Бразилиа.

Свободные от застройки участки, живописное озеро, а также предоставленные заказом композиционные возможности придавали задаче исключительную привлекательность. В кратчайший срок архитектор разработал эскизы всех намеченных к строительству объектов*, и уже в 1942 г. первые сооружения были завершены. С дамбы, по которой проходит шоссе из центра города, открывается вид на озеро, и в поле зрения оказываются все построенные по проектам Нимейера общественные здания. У дамбы устроена небольшая пристань с круглым прозрачным павильоном.

Казино, задуманное как своеобразный клуб, расположено на небольшом полуострове и доминирует над окружающим ландшафтом. В стремлении лучше связать здание с пейзажем автор расчленил и без того небольшой объем на соединенные переходом куб и посаженный ниже по рельефу цилиндр, а часть стен заменил стеклом. Композиция фасадов казино подчеркнуто асимметрична и построена на контрастах глухих плоскостей стены, опирающихся на тонкие круглые колонны, и сплошного стекла, графически строгих прямолинейных контуров и прихотливо изогнутого навеса над входом.

Из всех построек Пампульи объемная композиция яхт-клуба наиболее геометрична. Рядом с ним расположены открытый плавательный бассейн, теннисные корты, баскетбольные и волейбольные площадки.

Криволинейные очертания играют важную композиционную роль во всех сооружениях Пампульи и целиком определяют построение тонко вписанного в ландшафт оригинального ресторана с танцевальным залом. Это здание имело большое значение для развития творчества Нимейера и оказало влияние на формообразование в архитектуре Бразилии и других капиталистических стран в 50-х годах.

Ресторан расположен на небольшом островке у берега озера. Их соединяет изящный мостик. Композиция основного объема ресторана построена на основе круга: круглый, что отвечает островному размещению здания, зал, охваченный полумесяцем кухонных и подсобных помещений, круглая танцплощадка. Круглая толстая бетонная плита крыши ресторана плавно переходит в теневой навес над столиками, внешний контур которого повторяет очертания островка. Лента навеса опирается на круглые колонны и на завершающий композицию глухой закругленный объем артистической уборной. Перед ней расположена круглая эстрада, которая отражается в зеркале крошечного залива.

Неподалеку О. Нимейер построил окруженную пышным тропическим садом уютную живописную дачу Ж. Кубичека под двускатной крышей со стоком к середине, щипец которой закрыт необработанными жердями.

Нимейер запроектировал для Пампульи еще несколько сооружений, которые не были осуществлены. Из них наиболее крупным и принципиально новым по композиционному решению должен был стать отель-пансионат.

ЭТАП  3(1953-1965) — активно работает над архитектурным обликом столицы Бразилии, использует экспрессионизм в строительстве.

ЭТАП 4(1965-1989) — вынужденная эмиграция в Европу.  Здесь  изучает  культурное наследие античности. Работает во Франции, Италии, Алжире.

ЭТАП 5 (1989-2012) - период музеев и мемориалов.

В 1945 году Нимейер вступил в компартию.

К постройкам 1950-х годов относятся собственный дом Нимейера в пригороде Рио-де Жанейро Каноа (1953), больница «Южная Америка» в Рио-де-Жанейро (1952—1959), жилой дом «Башня Нимейера» (1954) и жилой комплекс им. Кубичека (1951—1962) в Белу-Оризонти, здание кондитерской фабрики (1950), бизнес-центр «Монтреал» (1950), жилые дома «Эйфель» (1955) и «Копан» (1951—1965), комплекс международной выставки (1951—1954) в Сан-Паулу. Из крупных нереализованных проектов этого времени следует отметить музей современного искусства в Каракасе(1955), спроектированный в виде перевёрнутой четырёхгранной пирамиды.

С 1957 года Нимейер по генеральному плану Лусио Косты осуществляет застройку будущей новой столицы — города Бразилиа. Выразительность этой застройки достигнута контрастом необычных по формам (купольные, пирамидальные, чашеобразные объёмы, стреловидные колонны) сооружений правительственного центра и подчёркнуто строгих геометрических форм жилых комплексов. По проектам Нимейера в Бразилиа построены Президентский дворец «Алворада» (1958), «Палас-отель» (1958), Дворец правительства «Планальто» (1960), Дворец Верховного суда (1960), дворец Национального конгресса (1960), корпуса министерств (1960), кафедральный собор (1960—1970), театр (1962), гостиница «Насионал» (1962), больница (1962), дворец Правосудия (1970), министерство обороны (1974), резиденция вице-президента (1974).

11. ГРАДОСТРОИТЕЛЬСТВО ОСКАРА НИМЕЙЕРА

Бразилиа: коммунистический город Оскара Нимейера

На 104-м году жизни скончался величайший архитектор Нимейер. Пожалуй, самым фундаментальным его творением стала спроектированная с нуля столица Бразилии – город Бразилиа. Нимейер мечтал, что именно так надо внедрять коммунистическую урбанистику.

Строительство новой столицы было запланировано ещё в 1827 году, в 1891 году положение о ней прописали в Конституции, но дело сдвинулось с мёртвой точки только при демократическом президенте Жуселину Кубичеке. В 1956 году архитектор Оскар Нимейер и проектировщик Лусио Коста взялись за бумажную работу, а строительная техника вышла на объект уже в феврале 1957-го.

Бразилиа строили 30 тыс. рабочих день и ночь, новая столица была готова уже через 41 месяц (на 19 месяцев раньше запланированного). Нимейер, член Коммунистической партии Бразилии, предусмотрел, что правительственные и общественные здания должны быть «запоминающимися», в модернистском стиле, а вот жилые кварталы – однообразными, для них была важна низкая себестоимость. Очень много для этой идеи Нимейер черпал у ранних советских архитекторов, типа Шехтеля.

Президент Кубичек же сделал другую важную вещь при заселении столицы: негласно им был отдан приказ привозить сюда бразильцев европейского происхождения в первом-втором поколении. Позже по этой причине его обвиняли в расизме, дескать, он ставил препоны для самой обездоленной части Бразилии – негров. В итоге в начале 1970-х в Бразилиа 45% населения составляли по вероисповеданию протестанты (потомки немцев, голландцев и т.д.; кстати, и сам Оскар Нимейер имел немецкие корни, а президент Кубичек – чешские). За это Кубичека атаковали и западные экономисты – «невозможно построить Город-Утопию посреди нищеты и бесправия».

Изначально Бразилиа планировался на 500 тыс. населения, но в наше время тут проживают уже 2,4 млн. человек. Протестантская часть города хотя и весома до сих пор, но размыта – они уже составляют 27% населения. Но Бразилиа остаётся самым богатым городом Латинской Америки – подушевой ВРП тут достиг 41 тыс. долларов, это почти в 2 раза выше, чем в Москве (24 тыс. долларов).

45% трудоспособного населения напрямую работают на правительство – в различных учреждениях (начиная от депутата и заканчивая уборщиком), в начале 1970-х эта цифра была 80%.  Ещё около 10% – в вузах.

Во многом эта трансформация города, чья основная функция подразумевалась как столичная, в город сферы услуг и пр. постиндустриала была связана с переворотом, совершённым в 1964 г. крайне правой хунтой. Военные и неолибералы начали пропихивать туда своих друзей и родственников, создавая для них новые бизнесы (от банков до телекоммуникаций). После переворота Бразилию был вынужден покинуть и коммунист Нимейер, обосновавшись во Франции (там он бесплатно спроектировал главный офис Французской компартии).

Административного города президента Танкреду Невиса

Речь идет о новой резиденции властей штата Минас-Жерайс, столицей которого является Белу-Оризонти. В ансамбль входят пять зданий, главным из которых является дворец Тирадентис, где размещается правительство. Его основной объем, застекленный параллелепипед длиной 147 м и высотой в 4 этажа, подвешен на бетонном каркасе с помощью 1080 стальных тросов, что делает дворец самой крупной подобной конструкцией в мире.

Рядом находятся два 15-этажных корпуса «Минас» и «Жерайс», криволинейные планы которых параллельны друг другу. Там работают сотрудники 16 секретариатов правительства штата. Также в ансамбль входят аудитория на 500 мест и округлый в плане «центр сосуществования» со столовой на 4000 мест, магазинами и отделениями банков. Последнее здание будет обслуживать работающих в «Административном городе» чиновников — всего числом более 16 000 человек. Для них же предусмотрена парковка на 5 000 машин. На территории комплекса устроен сад с искусственными водоемами, фонтанами и мостиками. Общая полезная площадь построек составляет 804 000 м2, а бюджет — 666,7 млн. долларов.

Ансамбль расположен на окраине Белу-Оризонти, по пути в аэропорт, также носящий имя Танкреду Невиса — первого демократически избранного после периода военной диктатуры президента Бразилии. Интриги добавляет то, что заказчиком амбициозного проекта выступил губернатор Минас-Жерайса Аэсио Невис, внук Танкреду, являющийся вероятным претендентом на пост президента страны. 

Следует добавить, что Нимейер много строил в Белу-Оризонти, и теперь там находится больше его сооружений, чем в любом другом бразильском городе (всего 14). Первый крупный самостоятельный проект в его карьере, комплекс в Пампулье, был построен именно там в 1940-х годах — по заказу Жуселину Кубичека, тогдашнего губернатора штата Минас-Жерайс, ставшего впоследствии президентом и пригласившим Нимейера спроектировать главные общественные здания в основанной им Бразилиа.

12. ПЛОЩАДЬ ТРЕХ ВЛАСТЕЙ

Нимейеру было поручено спроектировать площадь Трех Властей, которая стала визитной карточкой Бразилиа.

Площадь имеет форму равностороннего треугольника, который символизирует равенство и единение трех верховных ветвей власти — законодательной, исполнительной и судебной. В одном из ее углов находятся небоскребы-близнецы секретариата Национального конгресса (верховного законодательного органа страны). По обе стороны от них сооружены залы заседаний обеих палат парламента.

Зал заседаний верхней палаты имеет форму чаши, которая символизирует связь с космосом. Зал заседаний нижней палаты — тоже чаша, но перевернутая — символизирует связь с Землей. Во втором углу площади расположен Дворец правительства (верховный исполнительный орган), в третьем — Дворец юстиции (верховный судебный орган). В центре площади установлена стометровая мачта, на вершине которой постоянно развевается национальный флаг. Рядом с площадью Трех Властей находится здание Министерства иностранных дел. В его строительстве применены знаменитые нимейеровские колонны. Вынесенные за стену здания, они создают легкую, воздушную галерею, за которой находятся стены из затемненного стекла.

В десяти минутах езды от МИДа расположен главный штаб армии с настоящим архитектурным шедевром — огромной аркой. Когда на площади проходят военные парады, арка служит навесом над трибуной для генералитета. Она сделана таким образом, что голос говорящего под ее сводом человека слышен без микрофона в любой точке огромной площади. Но чудеса акустики на этом не кончаются. Если зайти под нее глубже — эхо повторит сказанное 24 раза, а если сделать пару шагов вперед, то повторов окажется двенадцать. К числу архитектурных шедевров, созданных Нимейером, относятся также Национальный театр, кафедральный собор и Президентский дворец, или Дворец Рассвета. Свое второе название он получил из-за того, что находится на востоке города. Перед дворцом две бронзовые скульптуры: женщины плещутся в голубой воде бассейна.

На противоположном конце Эспланады находятся пирамидообразная телебашня высотой 230 м и мемориал Жуселину Кубичека. Этот президент, которого бразильцы называют Жи Кей, был основателем города, именно он принял окончательное решение о переносе столицы страны и перевел все государственные учреждения на новое место. Мемориал Кубичека — полускрытое зеленым пологим холмом здание. Подземный переход ведет к залам музея и научного центра, изучающего все, что касается Бразилии.

13. ГРАДОСТРОИТЕЛЬСТВО ЛЕ КОРБЮЗЬЕ

Вдохновленный идеями Гарнье, Бруно Таута [3] и американскими городами с их прямоугольной планировочной сеткой и небоскребами, Ле Корбюзье в опубликованной в 1922 году книге «Современный город» предложил концепцию поселения, состоявшего из двадцати четырех 60-этажных административных зданий, окруженных парком и 12-этажными жилыми домами. Эту модель Корбюзье широко пропагандировал, предлагая её для реконструкции Парижа, Москвы и других городов. К этому проекту, получившему название "плана Вуазена" (Вуазен - фамилия главы автомобильной фирмы, согласившейся покровительствовать автору проекта), Корбюзье возвращался в 1925, 1929, 1930 и 1935 гг.

Центр идеального города Корбюзье, бесспорно, являлся квинтэссенцией урбанистической централизации. Но эта централизация имела особый характер. Проповедуя высокую плотность населения, Корбюзье не мог обойтись без гигантских башенных зданий общественного назначения. Поэтому центр города превратился у него в район монопольного средоточия небоскребов. На четырехугольной площадке в 240 га, которая размещалась в самой середине города, Корбюзье поставил 24 небоскреба высотой 60 этажей.

Большие интервалы между небоскребами позволили ему трактовать центр города в виде обширного парка, внутри которого на перекрестке главных планировочных осей размещался огромный центральный вокзал. Однако административные здания, театры, гостиницы, рестораны, как и все прочие обслуживающие учреждения, в проекте Ле Корбюзье не получили должной концентрации, в силу чего его идеальный город стал одноцентренным.

Наличие единого центра и однородных конторских зданий в виде небоскребов облегчило автору решение композиционной задачи. Корбюзье счел рациональным концентрировать и городское движение. Наиболее парадоксальным инженерно-транспортным сооружением городского центра Корбюзье является шестиэтажный центральный вокзал. Его три этажа, предназначенные для рельсового транспорта, предполагалось сделать подземными. Нижний этаж Корбюзье предоставил четырем тупиковым вокзалам железных дорог дальнего следования; промежуточный подвальный этаж он превратил в железнодорожный вокзал пригородного сообщения, тогда как верхний подвальный этаж отвел для главных линий метрополитена. Аналогичное размежевание транспортных средств по этажам было произведено и в надземной части вокзала. На уровне первого этажа проектировались входы в подземные лифты, и здесь же пересекались пути автомобильного движения, связанного с уличной сетью; второй (антресольный) этаж на столбах отводился перекрестку автострад скоростного надземного движения и, наконец, плоское перекрытие над этим перекрестком превращалось в центральный аэродром для самолетов-такси

Проект Корбюзье неоднократно подвергался серьезной критике с позиций реально мысливших инженеров и архитекторов, которые видели в нем целый ряд ничем не оправданных промахов.

Действительно, опыт многолетней эксплуатации железных дорог показал, что городские станции сквозного движения удобнее тупиковых. Но Корбюзье, вопреки здравому смыслу, спроектировал только тупиковые вокзалы. Парижский железнодорожный узел испытывал трудности и при наличии восьми удобно разобщенных железнодорожных вокзалов, но Корбюзье сократил их число до четырех, разместив в одной общей точке, невзирая на убедительные примеры Берлина и Вашингтона.

Практика показала, что пропускная способность площади с саморегулируемым кольцевым (или карусельным) движением лимитируется одной непрерывно действующей лентой движения, а между тем для главного перекрестка наземных магистралей столицы Корбюзье избрал именно этот, невыгодный тип площади. Вызывает недоумение включение двух автострад и в без того перегруженный узел, тем более что они не могли получить удобных непосредственных связей с вокзалом. И, наконец, уже совершенно нелепым было размещение на крыше вокзала посадочной площадки для самолетов. К удушающей атмосфере выхлопных газов, шуму лифтов и железнодорожных поездов присоединился бы оглушающий рев моторов.

Впоследствии он модифицировал его, предложив линейное развитие города и отказавшись от первоначального периметрального жилого блока в пользу более свободного расположения застройки. Его «Лучезарный город» (1930) был зонирован параллельными лентами, образовывавшими зоны тяжелой промышленности, складов, легкой промышленности, рекреационную, жилую, зону гостиниц и посольств, транспортную, деловую и города-спутники с воспитательными сооружениями.

Рассматривая дом, как машину для жилья, функционирующую по заложенной в неё программе, Корбюзье и город рассматривал как механизм, который должен лишь четко осуществлять запрограммированные функции. При этом, к происходящим в городе процессам он относился утилитарно, не учитывая возникающие сложные взаимодействия между ними и генерацию новых городских процессов в результате таких взаимодействий. Как и любая механистическая модель, эта стремилась к упрощению. Лишь со временем стали очевидны негативные последствия подобного упрощения. 

«Лучезарный город» так никогда и не был построен, но пропагандируемые Корбюзье идеи были широко распространены и легли в основу многих проектов, в том числе реализуемых в Советском Союзе. Достаточно сравнить план «Современного города» и генплан соцгорода левобережья Новосибирска или сопоставить образный ряд того же «Современного города»с обликом новых советских городов и микрорайонов 1970-х годов. 

Позже Ле Корбюзье оставил идею «марширующих высоток». Появились планы небольших городов: Элин, Нимур и т.д. В этих проектах он применял однотипные жилые блоки, на манер «марсельских единиц», которые ставил среди зелени в строгом порядке, как военные корабли на рейде.

Многие десятилетия эти проекты являлись объектом бесконечных подражаний в архитектурных бюро, как у нас, так и за рубежом. Но Ле Корбюзье не был бы Великим Мастером, если бы ограничился только этим. Его увлекла идея пустить транспорт по крышам жилых домов. То есть крыши отдельно стоящих зданий он озеленял, а по домам, сочленённым в линейные системы, предлагал пустить транспорт. Так появились удивительные проекты развития городов Алжира, Монтевидео и Сан Паулу.

Как мы видим, Мастер постепенно стал отходить от ортодоксального преклонения перед прямым углом и всё более стал увлекаться кривыми линиями.

ЧАНДИГАРХ +15 БИЛЕТ

Первые градостроительные идеи Корбюзье были хорошо известны своей радикальностью, проект «Город на 3 миллиона жителей» — строгая геометрия, большие проспекты, небоскребы, окруженные зеленью, — настоящий модернистский рай. Когда выдался случай спланировать настоящий город, причем в чистом поле у подножия Гималаев, Корбюзье прибег к более сложной структуре.

Город разделен на сектора, каждый со своей функцией: жилой, индустриальный, университетский и так далее. Главные постройки — Секретариат, Верховный суд и зал Ассамблеи — находятся в наименее посещаемой части города, сейчас вокруг них всегда довольно-таки безлюдно, в то время как другие части города кипят жизнью. Они образуют циклопическое бетонное ядро города: Секретариат — огромная постройка высотой в 10 этажей, по соседству стоит Верховный суд с зонтичной крышей, которая рассчитана на индийскую жару, сменяющуюся проливными дождями. Корбюзье и его брат Пьер Жаннере проектировали не только улицы и дома, но даже мебель, поскольку в построенном на голом месте городе не было мебельных магазинов — остатки этой мебели коллекционеры скупают сейчас на государственных аукционах и перепродают за большие деньги на Christie’s.

14. АРХИТЕКТУРА ЛЕ КОРБЮЗЬЕ  50-60 ГГ.

Период «нового пластицизма» — 1950—1965

 Начало 50-х годов — это начало нового периода у Корбюзье, характерного радикальным обновлением стиля. Он уходит от аскетизма и пуристской сдержанности своих прежних произведений. Теперь его почерк отличается богатством пластических форм, фактурной обработкой поверхностей. Построенные в эти годы здания вновь заставляют говорить о нем. Прежде всего это Марсельский блок (1947—1952) — многоквартирный жилой дом в Марселе, расположенный особняком на просторном озелененном участке. Корбюзье использовал в этом проекте стандартизированные квартиры «дуплекс» (в двух уровнях) с лоджиями, выходящими на обе стороны дома. Изначально Марсельский блок был задуман как экспериментальное жилище с идеей коллективного проживания (своего рода коммуна). Внутри здания — в середине по его высоте — расположен общественный комплекс услуг: кафетерий, библиотека, почта, продуктовые магазины и прочее. На ограждающих стенах лоджий впервые в таком масштабе применена раскраска в яркие чистые цвета — полихромия. В этом проекте также широко применялось пропорционирование по системе «Модулор». Подобные Жилые Единицы (частично видоизмененные) были возведены позже в городах Нант-Резé (1955), Мо (1960), Брие-ан-Форе (1961), Фирмини (1968)(Франция), в Западном Берлине (1957). В этих постройках воплотилась идея «Лучезарного города» Корбюзье — города, благоприятного для существования человека. 

 В Марсельском блоке для наружной отделки применена особая технология обработки бетонной поверхности, называемая «béton brut» (фр. — необработанный бетон).

Пятидесятые-шестидесятые годы — время окончательного признания Ле Корбюзье. Он увенчан лаврами, засыпан заказами, каждый его проект реализуется. В это время построен ряд зданий, закрепивших его славу европейского архитектора-авангардиста № 1. Главные из них — капелла Роншан (1955, Франция), Бразильский павильон в студенческом городке в Париже, комплекс монастыря Ля Туретт (1957-1960), здание Музея искусств в Токио (1959). Здания, очень разные по своему архитектурному образу, пластическому решению, объединяет одно — это все оригинальные, новаторские для своего времени произведения архитектуры.

Одна из последних крупных работ Корбюзье — построенный в США культурный центр Гарвардского университета, Карпентер-центр визуальных искусств (1959—1962). В этом сооружении, в его броских непривычных формах, воплотился весь многообразный опыт Корбюзье последнго периода. Это практически единственная постройка Ле Корбюзье на территории Северной Америки (с официально зафиксированным авторством).

15. ЧАНДИГАРХ

Идея построить новый город на северо-западе страны, у подножья Гималаев, родилась еще в 1947 году, когда Индия и Пакистан получили независимость, и бывшая столица индийского штата Пенджаб, Лахор, оказалась за границей - на территории Пакистана. Поэтому премьер-министр Джавахарлал Неру принял решение основать новый административный центр для «союзных территорий» Пенджаб и Харьяна.

Для проектирования нового города он пригласил Ле Корбюзье. Название Чандигарх переводится как «крепость богини Чанди» (местного божества власти), но с момента своего основания в 1953 году его также называют «Прекрасный Город». 

Жилые и промышленные здания были спроектированы Пьером Жаннере и учениками Ле Корбюзье, но все административные здания в центре города последний проектировал сам.

На территории «сектора 1» расположены Ассамблея, Секретариат и Верховный суд. Между ними простирается площадь почти 400 м длиной. На ней Ле Корбюзье предполагал разместить серию символических сооружений, которые бы иллюстрировали его архитектурные идеи и социальную философию. Единственная из подобных скульптур, завершенная при жизни архитектора – это монумент «Раскрытая ладонь» (или «щедрая рука») – кисть руки из стали высотой 14 м, которая свободно вращается на бетонном пьедестале. Это официальный символ Чандигарха, и воплощает идею открытости – «свободы отдавать и принимать».
Сейчас же власти города собираются реализовать оставшиеся проекты сооружений на главной площади города. 

Это Солнечные Часы – искусственный холм с диаграммой, изображающей изменения баланса света и тени в течение суток, разработанной Ле Корбюзье, выгравированной на стороне, обращенной к площади. Насыпь была сделана еще при строительстве города, рельеф же установят только сейчас.

Также существует проект скульптуры, отображающей траекторию движения солнца по небу между двумя солнцестояниями. Она будет дополнять реализованную Башню теней.
Будет установлен монумент «Модулор» - схема пропорций, созданная Ле Корбюзье на основе фигуры человека.

«Мемориал мучеников» дополнит ансамбль площади: он напоминает о жертвах волнений, сопровождавших разделение Пенджаба между Индией и Пакистаном. Он представляет собой платформу с ведущей на нее лестницей (эта часть реализована), со статуями лежащего человека, льва, змеи и имитацией руин.

Самым большим из новых сооружений станет Музей знания, который, по замыслу архитектора, будет служить как место собраний для правительственных чиновников.